Фестиваль обещал стать подиумом для советских «звезд», каждая из которых — ну уж точно бриллиант в короне созвездия. Как он выполнил обещание?
Был коллективный вывоз актеров на непринужденный отдых. И поделом: кто весь год трудится, должен же когда-то и отдохнуть. Было милое предположение, что веселый спектакль или шикарный хэппенинг возникнет сам собой. Что бриллиант засверкает и без оправы, на то он и бриллиант. И программа у фестиваля была, как положено. Конкурсные показы, информационные просмотры. Выступления актеров сборно и по индивидуальному графику. Банкеты открытые и закрытые. По случаю фиесты щедрое начальство завезло в Калинин 70 тонн мяса и немало горячительных напитков.
Как ныне модно, калининский форум почтили присутствием духовные лица: праздник запустился с благословения крестным знамением. Но, с другой стороны, не хотелось отстать и от «Золотого Дюка» — президент гильдии актеров зачитал на открытии Обращение, исполненное общегуманных человеческих призывов. Не желал он отстать и от московского фестиваля, и вот учреждается ПРОК «Кинос» в ресторане гостиницы «Волга».
А самым трепетным сердцем фестивальной жизни был призван стать Дом политического просвещения, где шло просвещение кинематографическое — конкурсный показ — и где на балконе в таинственном отчуждении сидело жюри во главе с демоническим Олегом Янковским.
Но, как водится, спусти любимцев публики с поводьев — и их резвые рысаки понесутся в веселом галопе в самых экзотических направлениях. И никак не в творческую лабораторию, коей громко назвал «Созвездие» Евгений Жариков. И никак не в фестивальный Центр. Половина актеров-участников, полагаю, вообще не знала, какие картины отобраны и где этот Центр находится. Настоящим Центром фестивальной жизни стал ПРОК, представляющий собой не что иное, как бодрое вечернее застолье с постепенным переходом в мрачное предутреннее похмелье.
Творческие вечера! Посещение одного из них повергло в состояние уныния. От такого только в ПРОК и бежать. А вечер памяти Юрия Богатырева, обещавший эмоциональный всплеск! Похоже, актеры пришли на вечер друга, чтобы обронить несколько теплых слов о себе. Или, глотая подозрительно обильные слезы, сообщить, что, мол, вот и Вася, и Володя, и Юра ушли, теперь моя очередь! . Уважаемый мной метр вышел к микрофону и, в бессилии разведя руками, признался — нечего, ну нечего сказать ему о бедном Юре. Зачем же выходил?
Были пресс-конференции, были даже «круглые столы», где много, очень много говорили. Сидели за ними даже гости из зарубежья. Приняв глубоко к сердцу застольный крик о бедственном положении советского каскадера (шла и об этом речь), американский театровед Николай Ржевский, не скрывая своего заокеанского удивления, заметил, что, если вас на съемках лошадь ударила копытом по голове, гильдия обязана защитить право и ушибленного, и лошади. После этого присутствующие выразительно замолчали и, наверное, подумали о ПРОКе.
Я, признаться, тоже подустала от многочасового сидения, подсчетов, сколько стоит Джек Николсон, и сетований на то, что нашему артисту нечего играть. Джек Николсон стоит 4,5 миллиона долларов, потому что он Джек Николсон (здесь) и живет в условиях цветущего капитализма, где все работает на его миф. А нашему актеру есть что играть даже в нашем кино, которое ничего не стоит. И, судя по всему, никого сегодня не интересует.
Но критиков-то оно пока еще интересует, и мы жили ожиданием итогов. Ожидание подогревалось. Будировалась скандальная ситуация на первом «Созвездии». Тогда гильдия актеров, не поставив в известность жюри, в последний момент учредила отдельную премию Владимиру Гостюхину. Поползли слухи, что кто-то кому-то звонил, на кого-то жал, и приз спустили сверху. По чистосердечному признанию Гостюхина, лауреатство икалось ему весь прошлый год. Бестактность решили исправить, хотя повторный успех актера, думаю, лишь подбросит поленьев в неостывший скандал.
Ну вот мы и подошли к главному. Итоги, итоги. Жюри сразу заявило, что оценивает не уровень популярности, а рост актерского мастерства. Разумно. Хотя положение это можно и оспорить.
Дабы поднять уровень фестиваля, оно включило в программу еще 4 картины. Ими стали «Астенический синдром (www.kinospace.ru) », «Леди Макбет Мценского уезда», «Одинокий охотник» и «Каменная душа». Чтобы подчеркнуть ужасающее положение, в каком находится сегодня наш кинематограф, хотели даже отказаться от призов. В полной тайне от всех заседание длилось до 8 утра. В 17 итоги объявили журналистам.
Обладателем премии за лучшую мужскую роль стал Владимир Гостюхин («Смиренное кладбище»), за лучшую женскую — Елена Яковлева («Интердевочка»).
Признаюсь, мы испытали что-то похожее на досаду.
Чуда не произошло. Не случилось чего-то непредвиденного, неожиданного, незапланированного. Все прояснил спор председателя жюри Олега Янковского и критика Кирилла Разлогова. Председатель сказал, что жюри отправлялось на заседание с твердым решением не рассматривать кандидатуры Гостюхина и Яковлевой, безусловно, претендовавших на награды. Но к 7 утра к ним же вернулось. Объяснение просто. В этих работах есть то, что называется актерской загадкой. Это не просто роли, это Миссия. Гражданский акт.
Давать призы за надежду, эксперимент жюри не сочло нужным. Как точно заметил Разлогов, самым спокойным оказалось решение, принятое заранее. Жюри не рискнуло. Не осмелилось выйти из общепринятой конъюнктуры. Поддержать новое и пока не столь известное.
Конечно, в генеалогии русского характера, который исследует в кино Владимир Гостюхин, роль Лехи Воробья для него этапная. Она сыграна на актерском пределе, даже на за-пределе. По признанию актера, он использовал в ней всего себя, исчерпал, растратил до конца. Кажется, большего сделать и не смог бы. Это была его звездная, коронная, но все же, на мой взгляд, не лучшая роль. Выше Рыбака в «Восхождении» Л. Шепитько он не поднялся. Что касается «Интердевочки», она уже прошла по стране, получила зрительское признание, кассу, приз в Японии и не несла печати открытия.
От души поздравляю обладателей премий за роли второго плана Ольгу Антонову («Астенический синдром»), кстати, по явному недоразумению названную ролью второго плана, и Льва Борисова за Кутю в «Смиренном кладбище».
Но чувство досады не покидало. Понурые, мы поплелись в Драмтеатр на торжественное закрытие. Закрытие тщилось походить на заокеанскую церемонию, но с чисто российскими провалами. Елена Яковлева и Ольга Антонова приехать в Калинин не смогли и посему на сцену не поднялись. Конвертики с драгоценной неконвертируемой валютой перекочевали в руки ответственного работника для вручения в рабочем порядке. В зале почувствовалось разочарование, жюри испытало неловкость. Интересно, как бы отреагировали американцы, узнай, что Дастин Хофман (смотрите) во время вручения ему «Оскара» занят на ферме.
Но в Васюках все возможно. Зато мелкопоместный бал почтил присутствием неотразимо иностранный Никита Михалков. Держа в руках новенький микроскоп — шутливый приз «Оказия» или приз случайных встреч на фестивале от международных фирм, — он скромно заметил, что через этот микроскоп, видимо, следует рассматривать нашу режиссуру.
Собрание спешно завершила череда спонсорных даров, где больше всего повезло Олегу Янковскому — от Московского шинного завода он отхватил приглашение на получение дефицитных покрышек. А затем. Затем, как и положено, шумная братия переместилась в ПРОК-ресторан, где догорала последняя пиршественная ночь. Там «звезды» и «звездочки» составили яркое созвездие. Там были и подиум, и загадочные улыбки. Как раз то, чего не хватало калининскому фестивалю, возжелай он быть не новыми Басюками, а хотя бы маленьким «оскарчиком». Но «звезды» горели в ночи, а не при свете рампы. Когда в стране революция, видимо, не до «Оскаров» и даже не до Басюков. Когда хаос в умах и смута в душах — не до искусства и не до праздников, даже актерских. Не хочется так думать, но приходится этому верить.
Наталья Ртищева
Церемония закрытия фестиваля детского мультипликационного кино «Наливное яблочко»
loading...
loading...
